День первый, суббота. Часиков в 9 утра в обычном составе выдвигаемся в лес. По дороге естественно обсуждаем возможные варианты охоты. По погоде получается, что раз в лесу сыро, то заяц должен будет ложиться где-нибудь на опушке в траве – кому же захочется, что бы вода постоянно с веток на уши капала. Далее, раз снега много и он сырой, но не слежавшийся, рыхлый, то заяц в эту ночь или не кормился, или кормился на очень ограниченном участке – кому же охота по мокрому, рыхлому снегу без резиновых сапог болтаться. Значит, его придется поискать.
При проезде по полю нас уже по традиции встречают тетерева. Только на этот раз одни тетерки. В лесу оказывается, что снега привалило столько, что впору становиться на лыжи. Расчехляемся и начинаем принимать все тяготы и лишения охотничьей жизни. Через 30 минут бахилы промокают насквозь. Спина тоже. Но постепенно втягиваемся. Полуторачасовое блуждание по осинникам, лесным оврагам и прочим ландшафтам ничего не дают. Нет не только заячьих следов, но и следов вездесущей лисицы. Постоянно натыкаемся только на следы одинокого секача, но он нам не интересен. Наконец выходим на след видимо стронутого ночью лисой зайца. Есс! Теперь то мы с него не слезем. Спугнутый зайчишка не много пробежал на всех парах, затем успокоился и направился доедать. Путь его привел нас в систему глубоких, сильно заросших лесом полевых оврагов в плане напоминающую растопыренную человеческую пятерню.
Друг продолжил идти по следу, который повел его в глубь этой системы, а я начал обходить ее по верхней бровке крайнего к полю оврага. Метров через 150 выхожу на заячью жировку. Как и предполагалось, заяц кормился на участке размером всего 50 на 15 метров. Далее наблюдалась двойка со скидкой и небольшой кусок прямого следа. Решаю на жировке дождаться друга, что бы поставить на след собак, которые в данный момент раскручивают в оврагах след зайца, который в конце концов и приведет их ко мне. Показывается он, кричу ему, что стою на жирах и что бы он двигал ко мне. Он отвечает, что с его стороны следов больше нет и начинает переходить овраг метрах в 30 выше. Мое внимание сосредоточено на собаках, которые переходят овраг метрах в 40 ниже по заячьему следу. Со стороны друга доносится крик: «Вот он пошел», затем следует выстрел. Тут же заводятся собаки, но сразу замолкают. Оказывается, он случайно вышел прямо на лежку и стрелять по вставшему зайцу не собирался, что бы дать поработать собакам, но руки взяли и выстрелили сами, да выстрелили так, что в зайца попала всего одно дробина. Зато в глаз. Заяц был убит наповал. Во как мы умеем. А ведь лежал в 30 метрах от меня, до последнего, несмотря на то, что мы переговаривались во все горло через овраг.